Кременчугская ХК «АвтоКрАЗ» — одна из немногих частных компаний, сумевшая хорошо заработать на росте гособоронзаказа. Какие еще возможности для частных инвестиций дает сегодня ВПК?АВТОРЫ:
ЕКАТЕРИНА ГРЕБЕНИК300 КОММЕНТАРИЕВ2250 ПРОСМОТРОВ
Фото УНИАН
Директор ПАО «АвтоКрАЗ» Роман Черняк, более 30 лет проработавший на заводах группы КрАЗ, еще ни разу не сталкивался с таким покупательским ажиотажем. С визитом на завод прибыли два армейских генерала из Киева и вели себя явно не по чину. «Уговаривали, как могли, чуть ли не ноги мне целовали – продать им 100 авто, которые тогда стояли на заводе», – рассказывает Черняк. Новенькие бронированные автомобили, на которых едва успела высохнуть краска, предназначались для поставки в одну из южных стран. Комплектация соответствующая: облегченный тропический вариант. Но в Украине грянула война, а армия оказалась буквально голой и нищей. Дело было весной 2014 года. «Нам воевать не на чем, не продадите – завтра всех расстреляют», – обрисовали драматичность ситуации прибывшие гости.
Черняку пришлось по телефону вести переговоры с зарубежными клиентами – просить об отсрочке поставки на месяц. К счастью, те отнеслись с пониманием и согласились. А наспех закамуфлированные «тропические» КрАЗы отправились на фронт. «Все, что было подходящего в наличии у КрАЗа, завода Малышева, КТРЗ, «Богдана», «Эталона», выгребли подчистую», – вспоминал период начала войны министр МВД Арсен Аваков.
Доходная броня
К такому вниманию со стороны украинских силовых структур АвтоКрАЗ, входящий в группу компаний «Финансы и кредит» Константина Жеваго, не привык. Еще в 2008 году представители Минобороны заявили о начале процесса унификации колесной техники украинской армии, а это свыше десятка типов автомобилей марок УАЗ, ГАЗ, МАЗ, КамАЗ, ЗИЛ и КрАЗ. Но решение постепенно перевести парк техники на шасси отечественного КрАЗа так и осталось на бумаге: средств на перевооружение у армии не было.
Другое дело – суровое военное время. В 2015 году расходы на национальную безопасность и оборону были увеличены в полтора раза и составили 95,8 млрд гривен. Минобороны получило в свое распоряжение беспрецедентные 45,8 млрд гривен, около 5 млрд из которых предназначались на закупку техники и вооружений для армии у отечественных предприятий. МВД закупило техники для НГУ на сумму 2 млрд гривен. «За последние два года мы поставили по гособоронзаказу больше машин, чем за предыдущие 22», – констатирует Черняк.
В 2014–2015-м Минобороны, МВД и Нацгвардия покупали у АвтоКрАЗа по 700 автомобилей в год, что составляло половину годовой загрузки предприятия. Благодаря заказам силовиков в 2014-м компания выпустила на 49% больше единиц авто, чем в 2013-м, и более чем в полтора раза нарастила выручку, заработав 1,75 млрд гривен. За 2015 год чистый доход вырос до 1,9 млрд гривен, что, правда, меньше показателя 2014-го в долларовом выражении. По итогам прошлого года получена прибыль на фоне убытков 2014-го, чему помогла, в том числе, переориентация на изготовление более сложных авто, например бронированной техники.
АвтоКрАЗ давно зарекомендовал себя в мире как поставщик надежных армейских машин и техники двойного назначения. Преимущественно это колесные автомобили, тягачи или шасси под армейскую спецтехнику, которые в странах третьего мира и государствах, где часто идут войны, ценятся за высокую проходимость и «неубиваемость». Тем не менее, боевая бронированная техника – новое направление в производственной линейке. Как же предприятию удалось быстро переориентироваться на потребности украинской армии, вынужденной защищаться от врага?
В январе прошлого года секретарь Совета нацбезопасности и обороны Александр Турчинов попал под обстрел боевиков в районе Донецкого аэропорта. В автомобиль, в котором ехал Турчинов в сопровождении военных, попали осколки гранаты. Жизнь экипажу спасла броня «КрАЗ Кугуар». «Эти бронеавтомобили спасли уже много наших ребят на передовой», – признает начальник отдела бронетехники Нацгвардии Алексей Кравцов.
Технику КрАЗа ценят за высокую проходимость и «неубиваемость»
Две основные бронемашины в линейке АвтоКрАза – «КрАЗ Кугуар» и «КрАЗ Спартан» – начали выпускать только в 2014 году. Быстро оценив перспективы этого направления и будущие потребности армии, руководство компании наладило на мощностях АвтоКрАЗа лицензионную сборку автомобилей канадской фирмы Streit Group. Немного раньше, в 2012-м, кразовцы организовали с ней совместное предприятие в ОАЭ. Целью было обменяться технологиями, воспользоваться льготами Эмиратов для подобных предприятий и удешевить производство и логистику. Там же изначально и стали выпускать «Спартаны».
Оба автомобиля созданы не на фирменных шасси КрАЗа. При создании «Кугуаров» используется шасси Toyota Land Cruiser 79, «Спартанов» – Ford F-550. Пришлось всерьез помучиться над тем, чтобы приспособить их под текущие задачи вооруженных сил: все-таки изначально в мануалах от производителя автомобили характеризуются как патрульные или конвойные машины. В Украине же им пришлось выполнять полноценные боевые задачи. Повышение боевых возможностей достигается, например, путем установки боевых модулей типа «Сармат», которые производит киевское КБ «Луч». В такой комплектации бронемашина способна уничтожить танк противника с расстояния 2,5 км.
Уместная инвестиция
Ни в Минобороны, ни на АвтоКрАЗе не разглашают точное количество автомобилей «Кугуар» и «Спартан», которые на данный момент находятся на службе силовиков. Черняк говорит, что всего за два года, в 2014–2015‑м, этим структурам было передано 280 различных бронеавтомобилей. Кроме «Спартанов» и «Кугуаров», в модельном ряду также имеется «КрАЗ Шрек» с противоминной защитой (изготовлен совместно с той же Streit Group), его удлиненная версия с колесной формулой 6х6 «КрАЗ Фиона» и 8х8 «КрАЗ Ураган».
«В этой ситуации АвтоКрАЗ – это пусть и маленькая, но все же история успеха нашего ВПК. Пример гибкой работы и быстрого нахождения инвестора. Сейчас много говорится и мало делается. А это то, что реально удалось реализовать», – хвалит проект директор Центра исследования армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак.
Роман ЧернякФото Александр Козаченко для Forbes Украина
Два года назад АвтоКрАЗ поставил задачу технически соответствовать запросам украинского оборонного ведомства. За короткий период на вооружение было поставлено 10 новых моделей автомобилей КрАЗ, еще около 10 на данный момент находятся в разработке или процессе поставки на вооружение. Такая инновационная деятельность обошлась недешево. «Если считать с 2013 года, думаю, за это время мы инвестировали в новые разработки и создание новых образцов техники до $100 млн», – прикидывает Черняк.
По его словам, это и собственные деньги предприятия, и те, которые были получены от партнеров по проектам, и средства акционера Жеваго. Не во всех бизнесах группы дела сейчас идут хорошо: рудное направление страдает от низких мировых цен на сырье, банк недавно был признан неплатежеспособным. Но Черняк уверяет, что на взаимоотношениях Жеваго и АвтоКрАЗа это никак не сказалось. «Да, у нас были в банке и кредиты, и активы. Но ничего кардинального не произошло. За 60 лет завод и не такое переживал», – отмечает он. И добавляет, что акционер по-прежнему доверяет менеджменту и не стремится больше, чем обычно, вмешиваться в управление. «От него – только идеи, воплощение – за нами», – говорит Черняк.
Не все из новых проектов АвтоКрАЗа связаны с оборонной тематикой. Например, в ответ на запросы аграриев, с которыми компания планирует в будущем сотрудничать теснее, разработан автопоезд-зерновоз КрАЗ-6511С4 «Караван». С чем связано решение настолько расширить производственную линейку? На заводе говорят, что совпадение новых возможностей завода и потребностей армии – почти случайность. Отчасти было желание диверсифицировать рынки и снизить зависимость от экспорта, доля которого в объеме производства всегда составляла от 80% и выше. Теперь же по итогам прошлого года его доля снизилась до 40%. Черняк жалуется, что работать с экспортом стало сложнее – не только из-за традиционных долгов по возврату НДС, но и в результате новых валютных ограничений.
«75% валютной выручки мы должны сразу же продать. А когда нам нужно купить ее, то неделю заявку рассматривают, то вообще говорят: «Валюты нет!» – сетует директор предприятия. И к уже названным проблемам добавляет сильную зарегулированность экспорта продукции двойного назначения: по закону бумагу нужно получать буквально на каждый разработанный, а потом и произведенный автомобиль, и ждать ее приходиться неделями, а то и месяцами. Тот же вопрос в ОАЭ решается за один-два дня.
Мировой экономический кризис больно ударил по покупателям АвтоКрАЗа на его традиционных рынках: Африки, Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока. «Плохо и в Украине, и за рубежом. Строительная отрасль перестала закупать металл и лес, снизились объемы добычи нефти и инвестиции в ее разведку», – перечисляет Черняк. Горнорудная, нефтедобывающая, лесозаготовительные отрасли – традиционные заказчики продукции марки «КрАЗ» в гражданском секторе по всему миру. Там же, где спрос остается стабильным, потребности рынка зачастую покрываются созданием сборочных предприятий на территории стран-потребителей. Сейчас такие «дочки» АвтоКрАЗа работают, помимо ОАЭ, на Кубе, в Лаосе и Боливии.
В начале февраля Кабмин утвердил гособоронзаказ (ГОЗ) на 2016 год. Бюджет силовиков снова вырос: для всех ведомств он составляет 113,6 млрд гривен, или 17% всех расходов госказны. На закупку техники и вооружений у украинских предприятий также предусмотрено больше, чем в 2015-м, – 8 млрд гривен. Тем не менее, предварительно сформированный для АвтоКрАЗа заказ составляет не более 300 автомобилей (более чем в два раза меньше показателя предыдущих успешных лет). Причем последние новинки – бронированные авто – в этом заказе отсутствуют. В нем осталась серийная традиционная техника КрАЗа – бортовые модели 6322 и 5233 и их шасси, а также тягач 6446, модели начала 2000-х гг. Почему так?
Директор завода считает, что причиной стала смена приоритетов ГОЗ: 2016-й объявлен годом Воздушных сил. Это так и есть, но, по данным Forbes, Минобороны практически прекратило закупки «Шреков», «Спартанов» и «Кугуаров» еще в 2015-м, когда происходили лишь единичные поставки или закрытие прежних договоров по этим машинам. Военные назвали «Спартаны» недоработанными и переключились на другие модели, благо конкуренция в нише довольно сильная. Например, легкий бронеавтомобиль «Дозор-Б» – новая разработка Харьковского КБ по машиностроению имени А.А. Морозова, – который производит Львовский бронетанковый завод. Или бронеавтомобиль «Козак» разработки частного НПО «Практика».
В целом разработкой, модернизацией и производством бронированной техники в Украине сегодня занимаются не менее 10 сильных предприятий, половина из которых частные. Ниша весьма интересна: потребности армии составляют десятки тысяч таких автомобилей (точная цифра – под грифом «секретно»). Но закрыть ее пока не удается. В том числе и потому, что имеющиеся производители не могут удовлетворить запросы военных, касающиеся качества, сроков и объемов поставок или самой функциональности продукции.
Кому мы нужны
Несмотря на наличие собственных как частных, так и государственных производителей, Украина остается открытой для военного сотрудничества или помощи извне. Причем сегодня техника зачастую действительно поступает в качестве безвозмездных подарков.
В конце ноября в газете The Washington Post вышла заметка о первых итогах поставки в Украину из США некоторых видов нелетальной военной техники. «Странно получилось: то, что должно защитить Украину и повысить ее обороноспособность, – лишь немногим более чем мусор», – скептично заметил автор статьи. Речь идет об американских военных автомобилях Humvee-ummer, которых в Украину, начиная с весны прошлого года, поступило около 200 единиц. По информации американского издания, почти сразу после начала эксплуатации у автомобилей стали лопаться шины. Что, по его версии, могло быть связано с тем, что Hummer слишком долго находились на складах.
Среди видов помощи Украине, опять же из США, фигурировали средства связи и медицинское оборудование. «Конечно, мы можем пойти по этому, самому легкому, пути, – комментирует вопрос военной помощи Бадрак. – Но тогда нужно быть готовыми к тому, что американцы сначала нам подарят, а потом склонят купить свои не самые новые разработки техники и комплектующие». И купить придется – хотя бы для того, чтобы за счет унификации облегчить эксплуатацию парка.
Но есть и другие варианты: пользуясь нынешней ситуацией, привлекать в оборонный сектор инвестиции – прямые или проектные. Вхождение АвтоКрАЗа в нишу бронированных автомобилей при помощи канадской фирмы Streit, имеющей большой опыт военных разработок, можно назвать примером на стыке партнерства и проектных инвестиций. С учетом низкого уровня локализации «Спартанов» это, по сути, импорт канадских грузовиков из Эмиратов. С другой стороны, благодаря партнерству АвтоКрАЗ получил доступ к отсутствующим у него технологиям. А еще это возможность профинансировать собственные разработки за счет средств, поступивших от реализации совместных контрактов.
По похожей схеме работают многие предприятия украинского ВПК. Самые очевидные примеры – ГП «Антонов» или днепропетровское КБ «Южное» в тандеме с заводом «Южмаш», которые участвуют в международных проектах в самолетостроении и по освоению космоса. Не так широко известные за пределами своих отраслей, но не менее успешные в международном сотрудничестве государственное КБ «Луч» (Киев) или частная НПФ «Адрон». Первое достигло высоких результатов в сфере разработки высокоточного ракетного оружия. Боевой модуль «Сармат», противотанковые управляемые ракеты «Стугна-П» и «Барьер-В» – разработки этого предприятия. Созданные КБ «Луч» управляемые ракеты «Фаларик 105» используются на боевом модуле CT-CV производства бельгийской компании CMI Defence, которым в свою очередь оснащаются австрийские ББМ «Пандур-2» и польские легкие танки Anders. Кстати, на этих же танках устанавливается комплекс активной защиты бронетехники «Заслон», который тоже разработан украинским предприятием – ГП «Базовый центр критических технологий «Микротек».
НПФ «Адрон» занимается разработкой защиты техники отуправляемых ракет, в том числе ПЗРК. Оптико-электронная система защиты вертолетов «Адрос», которую поляки планируют устанавливать на своем перспективном ударном вертолете SW-5, – его работа.
И такие успехи частного сектора ВПК – отнюдь не исключение в отрасли. «Сегодня на 30 частных предприятий оборонного комплекса приходится 2/3 всего оборонного производства страны в денежном выражении», – уверяет Бадрак.
Сотрудничество по отдельным производственным проектам позволяет украинским компаниям финансировать опытно-конструкторские работы (ОКР) за счет средств, полученных от зарубежных партнеров. В мировой практике ОКР чаще всего финансируются из госбюджета за счет гособоронзаказа, но в Украине из-за его скромных размеров такой возможности нет: в ГОЗ на 2016 год на ОКР предусмотрено только 10% всего оборонзаказа, то есть около 800 млн гривен ($29 млн). Но и эта сумма – большое достижение и выделяется в таком размере впервые. Тем не менее, Украине нужно идти дальше. Пользуясь своими позициями на мировом рынке вооружений, благоприятными условиями для промышленного производства и геополитической конъюнктурой, необходимо подтянуть те сферы ВПК, где мы технологически отстаем.
Один из инструментов – офсетные сделки, которые в мире очень распространены в сфере ВПК и отраслях, выпускающих высокотехнологичную продукцию. В качестве офсетных обязательств (требований импортера по возврату в качестве инвестиций части средств, полученных по контракту) могут быть прямые инвестиции, передача технологий, финансирование ОКР, создание СП на территории страны‑заказчика и многое другое. «По оценке исследования The Financial Times и информагентства Jane’s, проведенного в 2013 году, только 12 самых крупных западных экспортеров ВВТ подписали офсетные соглашения на $75 млрд, а общая стоимость офсетов в мире оценивалась в 2013‑м в $290 млрд. А в 2015 году, по их оценкам, должна была достичь $380 млрд», – говорит Максим Глущенко, бывший замглавы «Укроборонпрома», а ныне – руководитель Центра антикризисных инициатив. В Украине, по его словам, есть законодательная база для таких сделок, и подготовка к ним хоть и медленно, но все же идет.
Отраслей, которые нужно технологически подтягивать, у нас хватает. Это и производство боеприпасов для танков и артиллерии, и патронное производство, и средства связи.
С 2013 года КрАЗ инвестировал в новые разработки до $100 млн
Почему инвесторы должны приходить сюда создавать совместные производства и делиться технологиями? Хотя бы потому, что Украина стала рынком, говорит Бадрак. «Мы активно перевооружаемся. Да, у нас небольшой оборонный бюджет, какие‑то $300 млн. Но кроме него есть и другие, еще не использованные нами, механизмы, например получение долгосрочных кредитов, офсетные соглашения, совместные проекты, готовность к лицензионным, а значит, долговременным производствам», – отмечает эксперт.
Но есть и более весомый аргумент: это традиционно мощные позиции Украины на мировом рынке вооружений (в 2009–2013 годах страна входила в десятку ведущих поставщиков). Это значит, что, объединившись с местными производителями, зарубежные партнеры с итоговым продуктом получат доступ ко всем традиционным рынкам Украины, которые достались нам в наследство от СССР. Да, часто это не США или Европа. Но среди наших стабильных партнеров – десятки стран Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Ближнего Востока и Африки, которые активно перевооружаются, но не всегда могут позволить себе дорогие западные образцы.
С ноября 2015 года глава Пентагона получил добро на использование $300 млн для военной помощи Украине. Как он распорядится этими деньгами? На них можно закупить нужное ей оружие. А можно приобрести здесь какое-нибудь производство и сделать базой для выпуска необходимых для армии вооружений. Украина должна заинтересовать партнеров перспективными проектами и, главное, дать понять потенциальным донорам, с кем на геополитической арене она хочет дружить. До войны с Россией пресловутая многовекторность не давала на это никаких шансов.
Свой ответ на вопрос, чем украинская оборонка может быть интересна инвесторам, есть и у «Укроборонпрома». «Украина – лидер Европы по количеству выпускников вузов с инженерными специальностями», – рекламирует наши возможности концерн в англоязычной презентации у себя на сайте. Тут же ниже – таблица с данными о почасовой оплате труда инженеров в машиностроительной индустрии различных стран, где Украина скромно красуется на последних позициях с показателем $1,2 в час, а это меньше, чем в Китае.
Правда, умалчивается о возможных тормозах для инвестиций, которыми могут стать отсутствие оборонной стратегии и ручное управление госзаказом, несовершенство законодательной базы, консерватизм менеджмента предприятий в вопросах прогрессивных перемен, а также консерватизм государства в вопросах приватизации. Роман Черняк летом отправится на дочернее предприятие компании на Кубу, а затем – в Боливию. Руководители этих стран отдают себе отчет, в каких сферах они отстают, и какие технологии нужно привлечь. Но не забывают и об интересе собственных производителей, проводя выгодную им налоговую политику.
Придут ли когда-нибудь на АвтоКрАЗ западные партнеры со своими технологиями, чтобы работать здесь и платить налоги? «Да, когда будут видеть толерантное налогообложение и перспективы, а главное – будут верить в безопасность своего бизнеса», – уверен Черняк.
И для этого совсем не обязательно, чтобы в стране шла война.
